Автор: Тео

  Было темно. Не так темно, что глаз выколи, а просто темно. Чуть слышно, и, пожалуй, исполняя какую-то ленивую мелодию, поскрипывал колпак давно разбитого неизвестным хулиганом фонаря. Если присмореться, можно увидеть и сам фонарь, длинный и серый. Серый как все остальное: И стена с облупившейся краской, и пыльное, а от того более темное окно, и три силуэта в углу. Свернуло ярко – кто-то зажег спичку.

  -Одну секунду... – зашептали так тихо, что громче слышно было шуршание одежды –Вот ставь.
  Стало светлее, вокруг силуэтов очертился оранжевый круг. И тени на стене запрыгали, заколебались, корча веселые рожи. Пламя мерцало неровно, то вспыхивало, то опять скрывалось за чьим-нибудь плечом. Казалось, что эти трое скрывают какое-то чудо. Сияющее как летнее солнце и, наверное, теплое, как трехмесячный котенок. Но это всего лишь свеча. Обычная стеариновая свечка. Совсем новая, а это значит, что вечер будет длиться подольше.
  -Держи, –тихо сказал низкий прокуреный голос.
  БОльшая тень протянула средней какой-то сверток. Легкий удар дерева об асвальт.
  -Ту-ту! Осторожнее! Это же тебе не ящик какой. – добавил Прокуреный.
  -Тсс, начинаем – промолвил средний силуэт растягивая гласные. Сел по-турецки и взял в руки гитару. Легонько провел пальцем по струнам и поморщился. – Ты где ее хранишь? В сыром подземелье? Совсем расстроилась. Придется подождать.
  Тень-тинь, тень-тинь, тень-тень… Капали звуки в бездонную бочку дворового тупика. Тун-тинь, тун-тинь, тун-тун…
  – Давай же… – сказал женский голос, одновременно самая худенькая тень зашевелилась.
  Кто-то тихонько шмыгнул, и тишина дернулась под действием гитарного пребора. Ровный юношеский тенор с вологодским «О» отражался от стен и усиливался эхом

  Старый вяз зашептал листвой
  Шумом травы отозвался овраг
  У маленькой хижины рядом с водой
  На крыше дремал черно-белый флаг
  Ночи печальнее во сто крат
  Трубку держа правой рукой
  Cидит на завалинке старый пират
  Уже сухопутный а не морской
  Следя за белым барашком волны
  Пес Седой загрустил у ног
  Соленые брызги и ветра наждак
  Моряку сократили срок
  Раньше бывало, ветра свежей
  Схватив в пятерню палаш
  Не ведая страха от жадности
  Он с криком шел на абордаж…

  Голос летел и рвался на встречу выдуманному ветру, креп от морской соли, задыхался от воспоминаний.
  -На! – гитара еще не успела замолкнуть, но уже резко полетела в сторону Большого силуэта – Лови! Твоя очередь!
  -Ты всегда так неожиданно заканчиваешь петь – включился задумчивый женский голос – Как будто стесняешься нас.
  -Тю! Да ему бы только инструментом швыряться… – сказал Прокуреный – Ну чего? Новенькая.
  С задором ударил по струнам, облокотился на стену, обнажил пару золотых зубов, в которых немедленно отразилась, блестнув, свеча. Никто не обратил внимание на его глаза, черные как уголь, они ни разу не улыбнулись. Залихватским шершавым баритоном начал:

  Станция с танцами
  Замонетку момент
  Покрутят в варьсе
  За рубль да, нет за цент
  Колет колом колокольчик
  Несмазано скрипит скрипка
  На трех ногах королевский рояль
  Фортепьянит в углу заливаясь криком
  Фортепьяница…

  -Нет! Не могу! Можно другую? Настроение совсем не то.
  Две тени молча кивнули.
  – День сегодня памятный. Я да и ребята тоже… Все помнят… Ну вот:
  Прокуреный легонько кашлянул, устроился поудобнее, погладил гитару по желтому боку – Эх боевая…

  Вылетает на вызов в Аргунское ущелье
  Наш веселый борт – борт полсотни первый
  НУРСы все заряжены ПТУРСы наготове
  Вот команду скоро даст командир наш Боря
  Пролетает между гор – Аргунское ущелье
  Наш веселый борт – борт полсотни первый
  НУРСы все разряжены с ПТУРСом перебои
  И сейчас концы отдаст командир наш Боря.
  Прилетает с вызова – с Аргунского ущелья
  Наш веселый борт – борт полсотни первый.
  Пробитая кабина – ветер в рукаве
  Командир наш сгинул – Бори больше нет.

  Гитара орет, кричит и воет, содрогаясь от резких ударов. За все время песни Прокуреный ни разу не изменил выражение лица, как будто и не пел он вовсе, а стоял навытяжку. Минута молчания.
  -Отдай ей. – слижком резко сказал Средний и неосторожным движением затушил свечу. – Я сейчас, только спички наду… Сейчас…
  – Нет. Я так. Можно? – Мягко вздохнул женский голос . И не думая отвечать, Средний коснулся струн. Полностью отдавшись музыке он выписывал сложнейшие соло, в то время, как Женский голос на одном дыхании выпивала строчку за строчкой. Звезды знают – пела она – и звезды, мириады звезд, которых так много на небе в это время года, знали…
  – Звезды помнят – и звезды помнили. Помнили нашу Землю пылающим шаром, помнили черную пустоту и помнили как однажды маленькая девочка с красивым голубым бантом осталась одна дома и плакала, решив, что родители ее бросили. Они помнят все.
  – Звезды лечат – и звезды часто моргали, соглашаясь.
  – Звезды пьянят – в ответ они закружились быстро быстро… еще быстрее…
  Иногда не ей не хватало воздуха, тишина натягивалась и , наконец, снова прорывалась.
  Высокий стройный, этот голос завораживал и гипнотизировал.Лился то ручьем, то обрушивался холодной горной рекой. Как мара вел за собой, заставлял чаще дышать. А звезды кружились и уже безумная вакханалия над головой. Они вращались с бешенной скоростью и…
  Было темно.